О тяжелейшем положении украинской армии и её грядущей катастрофе, которую может предотвратить только заморозка войны, к середине осени не говорит только ленивый. И в западных, и в украинских СМИ обсуждаются новые потери населенных пунктов, срыв мобилизационных планов, критическая нехватка солдат и вооружений. Еще и страх, что Трамп в случае своего избрания положит на Украину то, чем играл на рояле его украинский коллега… Как сказал бы вечно живой харьковский классик об эпопее вокруг права бить дальнобойными ракетами вглубь РФ, которое могло бы хоть ненадолго поднять патриотам боевой дух – «Вова, у тебя лицо недостаточно потужное, тебе никто дозвол не даст!»
Сроки вероятного обвала фронта называют разные, от 3-4 месяцев до года. Гадать о них на кофейной гуще смысла мало, ибо это зависит от того, насколько организованным будет продолжающийся отход из Донецкой области к Павлограду, Днепру и Запорожью. Беспорядочное отступление может позволить ВС РФ выйти к этим наиболее стратегически важным городам, что называется, на плечах противника, даже если с точки зрения численности у ВСУ еще будет достаточно сил для удержания обороны. Посмотрим, что доподлинно известно на данный момент.
26 сентября харьковский военный адвокат Роман Лихачев повторил в телеэфире летнюю информацию «Ассамблеи» о более чем 100 тысячах самовольно оставивших части с 2022 г. По его словам, в некоторых делах фигурирует по 20-30 человек, поэтому нужно считать не количество дел, а количество проходящих по ним людей. На вопрос нашего товарища он вчера уточнил, что такие массовые случаи были и в этом году, и раньше.
Начиная с августа время от времени просачиваются сведения о побегах из ВСУ перед отправкой на Курскую операцию, которая предсказуемо ничего кардинально не изменила. Одно из таких поступило насчет 82-й десантно-штурмовой бригады, участвовавшей в прошлогоднем южном контрнаступлении, считающейся элитной и одной из лучше всего оснащенных. Рассказ жителя Хмельницкой области от 9 октября:
«10 серпня взнав що мій знайомий в СЗЧ, мали їхати в Курську, каже що більше 40 людей лишили все і пішли до дому. Говорить: “дали якогось листа з відправкою, я подивився і поняв, що це білет в один кінець”. Він не по місцю [реєстрації] живе, влаштувався працювати, я точно не знаю як він виходив, він не дуже хоче про це розповсюдження. В нього нормальна фіз. форма, в армії сержантом був, на строковій. Його забрали з-під хати, но він не впирався, а потім я взнав що він дома. Що кожен день 1-2 людини, а потім, після того як взнали що на Курщину, то багато шурнули. Потім його бивша, в якій він душі не чаяв, прийшов чоловік і підірвав її і себе. Зараз йому вообще не до цього, не відходе. Подруга там весела була, крутила на два фронта. Чоловік прийшов у відпуску і взірвав їх обох [Прим. “Асамблеї”: на скріншоті з новинного каналу, який надіслав співрозмовник, зазначено, що це сталося 26 вересня]. Він не так далеко від мене, хоча він зараз не дуже світиться. Но судячи зі всього, одиниці під суд ідуть, просто кількість дуже велика. Але йому зараз не до цього. Вибач, но більше інформації не можу надати. Та й не думаю що він захоче. Часи такі».
Насчет фронта на восточных рубежах Харьковщины «Ассамблея» ранее рассказывала, как российский мобилизованный из Иркутской области Александр Тирских сбежал из части с тремя сослуживцами и был пойман, после чего найден мертвым возле Червонопоповки со следами петли на шее. «Я понял, что это не та война, которую я себе представлял. Это истребление, нас приготовили как приманку. Пусть меня лучше посадят, умирать за это я не буду», – цитирует его брат. Мог ли он быть казнен за нежелание воевать, до сих пор неясно. Как сообщил 1 октября сибирский оппозиционный Telegram-канал «Люди Байкала», в Луганском гарнизонном военном суде рассматривается дело о гибели задержанного: начальника гауптвахты военной комендатуры обвиняют в «причинении смерти по неосторожности» за то, что он не отобрал у Александра шнурки, на которых тот якобы повесился. В версию о самоубийстве родственники погибшего не верят, но их не допускают к участию в суде.
Оставление в первых числах октября Угледара – «степного Монте-Кассино» на юге Донбасса – стало очередным звеном в цепочке падения управляемости войсками после того, как 10 мая украинские подразделения к северу от Харькова не выдержали огневого вала и несанкционированно отошли от границы ближе к городу. О первом случае коллективного неповиновения бойцов на Угледарском направлении стало известно зимой, причем с российской стороны: 21 штурмовик 155-й бригады морской пехоты Тихоокеанского флота закрылись в помещении, отказались выполнять приказы командования и записали видеообращение о тяжелых потерях при штурме Новомихайловки, которая затем будет взята в апреле. Им угрожали расстрелом.
Осенью разложение украинской обороны Угледара стало одной из ключевых причин отступления из него. Особенно часто автором громких новостей об СЗЧ и дезертирстве сейчас выступает Владимир Бойко, служащий в ВСУ киевский журналист, обвиняющий власть в подготовке капитуляции и недостаточной репрессивности по отношению к военным. В частности, 3 октября он написал на своей странице:
«Те, що впродовж останніх кількох днів відбувалось у Вугледарі, взагалі-то, називається локальним обвалом фронту. Хаотичний відступ залишків 72 окремої механізованої бригади, яка так і не отримала наказ на вихід, та залишення міста впродовж трьох днів після багатомісячної успішної оборони – це те, про що я попереджав багато разів, починаючи з січня 2024 року. Далі буде тільки гірше. До березня 2024 року ще можна було виправити ситуацію, терміново знавши з посад міністра оборони Умєрова, генерального прокурора Костіна та директора ДБР Сухачова, призначивши замість цих “фахівців“ притомних людей, відродивши військову юстицію та демонстративно погнавши на фронт ухилянтів на кшталт шабуніних, лємєнових, лещенків та інших положинських і жаданів. Але на сьогодні розвал армії досяг таких масштабів, що ніякі заходи вже не допоможуть – на фронті просто немає людей. Нема і не буде. Оскільки помирати за прогнилий корумпований режим “бусифковані“ солдати не збираються, а засоби примусу – тобто військову юстицію – 95 квартал ліквідував ще в 2019 році. Ось, наприклад, інформація щодо останнього, перед здачею Вугледару, поповнення особового складу 72 бригади. У бригаду прибуло 50 новобранців, переважно у віці 52-56 років. 30 з них зразу ж були відправлені в тилові підрозділи та госпіталі, оскільки за станом здоров’я не придатні для служби на передовій (бо в ТЦК виконували план призову і мобілізували хворих). З решти 20-ти на другий день дезертирувало 16 військовослужбовців. Таким чином, з поповнення в 50 осіб на позиції було відправлено 4, після першої ж ротації ці четверо також дезертирували. І така ситуація – по всьому фронту».
В посте от 8 октября он привел данные по бегству из его 101-й бригады охраны Генштаба:
«Комітет з питань національної безпеки, оборони та розвідки Верховної Ради схвалив законопроєкт про внесення змін до ст. 24 ЗУ “Про військовий обов’язок та військову службу“, відповідно до яких дезертирам військова служба не призупинятиметься й зі списків особового складу військових частин вони тепер не виключатимуться. (…) Це – цілком очікуване продовження вже ухваленого раніше закону про внесення змін до КК України, згідно з яким було, по-суті, декриміналізоване дезертирство, а військовослужбовці тепер можуть безкарно складати зброю та уїжджати з фронту додому. Ці зміни до КК України вже призвели до катастрофічних наслідків і втрати десятків населених пунктів, включно з містом Вугледар. Так наприклад, тільки з моєї військової частини за серпень-вересень 2024 року, після внесення змін до КК України, дезертирувало половина військовослужбовців від тієї кількості, що самовільно залишила службу за попередні 2,5 роки. І щотижня їх стає більше й більше. Бо навіщо служити, якщо можна не служити й за це нічого не буде?
Аналогічна ситуація в інших військових частинах, які зараз тримають оборону в Донецькій області. А загальна кількість дезертирів з початку повномасштабного вторгнення вже оцінюється в 170 тисяч при тому, що командирам військових частин вдалось за цей час домогтись (через суд, скандали, скарги в Офіс генпрокурора тощо) реєстрації 86 тисяч кримінальних проваджень за ст.ст. 407, 408 КК України.
Після ухвалення обіцяних Веніславським змін до ст. 24 ЗУ “Про військовий обов’язок та військову службу“ командири військових частин вже не будуть призначати службові розслідування за фактами дезертирства й, тим більше, не будуть направляти до ДБР повідомлення про вчинені кримінальні правопорушення – до сьогодні вони це роблять виключно тому, що витяг з ЄРДР є єдиною підставою для того, щоб виключити дезертира зі списків особового складу й прийняти на його місця нового військовослужбовця.
І, дійсно, навіщо псувати папір, якщо в ДБР взагалі не розслідують військові злочини? Як приклад: у моїй військовій частини з початку війни до 1 серпня 2024 року було зареєстровано за повідомленнями командира 60 кримінальних проваджень за фактами злочинів, вчинених військовослужбовцями, до суду за 2,5 роки були передані лише 2 справи, 3 закриті (у тому числі – у зв’зку зі смертю підозрюваного), у більшості з решти 55 справ не було проведено жодної слідчої дії. Тож навіщо відволікати керівництво ДБР від заробляння свіжої копійки? – Простіше припинити реєстрацію кримінальних проваджень, які в ДБР все однаково не розслідують.
Але є нюанс. Оскільки відтепер дезертири рахуватимуться на службі (щоправда, без отримання грошового забезпечення), у такий спосіб на папері буде створюватись ілюзія укоплектованості бойових військових частин. Що стосується наслідків цього безумства, то вони очевидні: завдяки Веніславському та Ко в жовтні-листопаді з фронту дезертирують ще кілька десятків тисяч бійців, а наступим містом-фортецею стане Павлоград».
3 октября в Вознесенске на Николаевщине вышли на митинг около сотни военных 187-го батальона 123-й бригады терробороны ВСУ. Все они отказались выполнять боевую задачу и самовольно оставили часть вместо поддержки 72-й бригады. По их словам, им не хватает подготовки и вооружения для участия в боевых действиях. «Я неодноразово звертався, навіть на свою ділянку, за яку відповідав я. Просив надати ПКМи, кулемети. “У нас немає, ми не можемо надати”. А далі Донбас, а з чим?» – сказал гостелевидению командир взвода по имени Сергей.
Днем ранее застрелился 33-летний Игорь Гриб – командир 186-го батальона этой бригады, из-за того, что его батальон бежал с позиций под Угледаром, что привело к окончательной потере города. Владимир Бойко пишет, что подполковник покончил с собой после построения: когда бойцы разошлись, они услышали выстрел. 4 октября с офицером, служившим по контракту еще с 2014-го, попрощались в Первомайске той же Николаевской области. Telegram-канал «Будни Ухилянта», мониторящий государственное и антигосударственное насилие, утверждает со ссылкой на бежавших из Угледара военных, что комбата застрелили свои же солдаты за то, что пытался остановить их бегство. «Суспільне» называет предварительной причиной смерти самоубийство на командно-наблюдательном пункте, но в группировке войск «Хортица» им ответили, что информация о 186-м батальоне относится к государственной тайне. «Він сказав, що ми пройдемо блокпост, через який ми не зможемо вийти. Зайде два розрахунки, якщо вони лягають, то заходить на їхнє місце ще два, якщо вони ляжуть, то більше не буде кому заходити. Комбат сказав, що в нас є ніч пережити з цим і обміркувати, яке рішення ми приймемо. Вранці ті, хто хотів, зібралися і поїхали додому (у СЗЧ – ред.), а ті, хто не хотів, зібралися і поїхали далі, в надії, що може щось зміниться і бригаду відведуть. За декілька днів ми дізналися про самогубство», – приводит телеканал слова неназванного бойца. Другой боец рассказал им, что они доверяли комбату и шли с ним в бой. Если все-таки подтвердится версия о фрэггинге, то это именно то, что наш журнал прогнозировал три месяца назад. О результатах официального расследования гибели до сих пор ничего не сообщается.
Смотрим по теме: Долгим жарким летом украинские и российские солдаты били рекорды по росту дезертирства.
Смотрим по теме: Кому катастрофа, а кому спасение. Бусификация и массовое дезертирство в Украине снова в центре повестки дня.
Переехавший в Нидерланды дончанин Андрей Шокотько, продвигавший тезис о «войне двух братских бараков одного концлагеря» еще до того, как это вышло в широкие массы, комментирует изложенное выше:
«”Просто не осталось пехоты” – так пропагандистка из ТСН выразилась об отловленных на улицах мобилизованных, которых истребили в Угледаре, после чего выжившие сбежали (“официальной команды на выход не было”). Какой-то комбат застрелился – видимо, не выдержал быть мясником, отправляя новобранцев на конвейер гарантированной смерти. ТРО разбежались как только услышали, что отправят в Угледар. Очень патриотичная сейчас атмосфера на фронте. Как на бойне.
Когда тебе 52-56 – трудно убежать от бусификаторов. Но есть и хорошие новости – народ дезертирует, так как не хочет помирать за концлагерь и вертухаев.
Хорошая новость в том, что стали понимать, осознали реальность. От патриотического угара и следа не осталось.
Дезертиры остановили Первую мировую. Не понимали, за что им умирать. “За то, чтобы наши корабли (с зерном?) смогли ходить через проливы”, кричала им пропаганда сто лет назад. “Но у меня нет ни кораблей, ни зерна, ни земли, ничего нет”, понял сидящий в окопе солдат. Есть офицер, который бьет по морде, и жирные воры в тылу. Они оторвали меня от семьи, от дома, заставили убивать и умирать, защищая их сытую жизнь.
Изменилось ли что-то за сто лет? Конечно, нет».
Смотрим по теме: Украинский командир в Сумской области пригрозил дезертирством из-за нежелания местных впускать военных.
Смотрим по теме: «Где бронь, там и каска». Как сбежать из Украины и как прячутся от мобилизации в Харькове.
Параллели с менее далеким прошлым тоже легко провести. Где возрождение НКВД и ГУЛАГа – там и разгром Красной армии летом-осенью 1941-го. Вот что происходило ровно 83 года назад в наших местах: «На 16 октября 1941 года в Ворошиловграде на призывных пунктах была отмечена неудовлетворительная явка военнообязанных: на Артемовский пункт явилось только 10%, на Климовский – 18%. В том же месяце в Харьковском военном округе прибыли лишь 43% от общего числа тех, кто подлежал призыву. По мере продвижения колонн призывников дезертировали по Чугуевскому РВК – 30%, Сталинскому – 35%, Изюмскому – 45%, Дергачевскому – 50%. Пережившие лето 1941 года командиры полков, дивизий, корпусов в один голос рассказывают [в воспоминаниях] про массовое дезертирство местного населения, мобилизованного в ходе развертывания до штатной численности. На Западной Украине, в Бессарабии, на Поднепровье граждане при первой же возможности уходили домой, часто с оружием». Слишком мало кто хотел защищать свое прикрепление к колхозу/заводу и вождя, почти на два года свернувшего любую критику дружественного ему Третьего рейха.
При этом уровень дезертирства из вермахта во время Второй мировой называется всего 2% солдат, что сопоставимо с этим делом в военной группировке РФ в Украине. «Сохранились документы и воспоминания, позволяющие судить о том, как восприняло начало Второй мировой войны население различных стран. Свидетельства из Франции, Британии, Германии сходятся: простые люди встретили ее со страхом и безнадежностью. Настроения разительно отличались от того милитаристского и патриотического угара, каким характеризовалось начало Первой мировой войны. Однако к концу обеих войн настроения изменились на прямо противоположные. (…) В ходе Первой мировой войны, по мере изменения общественных настроений с про- на антивоенные, интернационалистским левым, бывшим вначале небольшим меньшинством, удалось обрести силу и массовость и способствовать последующему революционному взрыву. Под “интернационалистской” позицией стали понимать отказ от поддержки любой из воюющих сторон, призыв к превращению империалистической войны в классовую войну и социальную революцию. Однако в ходе Второй, интернационалисты остались маргинальной силой и так и не смогли наложить печать на развитие событий. (…) Несмотря на героическую активность интернационалистов многих стран, Вторая мировая война не закончилась, в отличие от Первой, революцией. Между тем, правители государств мира считали такое развитие событий вполне возможным и страшились его. Достаточно упомянуть о том, что накануне начала войны французский посол в Германии и Гитлер пытались “образумить” друг друга и уговорить не начинать боевые действия, поскольку победителем может оказаться не одна из воюющих сторон, а революционеры. Отчеты нацистской службы безопасности в Германии почти до самого конца войны отражали страх перед тем, что война может закончиться “новым 1918 годом”. Но эти опасения не сбылись. Революционное брожение, сотрясавшее Европу в период между двумя мировыми войнами, после Второй мировой войны прекратилось», – констатирует историк анархизма и рабочего движения Вадим Дамье в незаслуженно малоизвестной статье «Левый интернационализм и Вторая мировая война».
Отличие от сегодняшней картины в том, что для СССР тогда всё только начиналось и он не был истощен почти тремя годами войны. Так что да, нынешняя Украина больше рискует повторить судьбу то ли Российской империи, то ли УНР, которые рухнули из-за того, что их не захотели защищать собственные войска. Разумеется, если агонизирующая диктатура не заключит некий договорняк с прекращением огня по линии фронта.
С этим есть большой вопрос. Согласятся ли на такой вариант военкомы, пограничники, члены МСЭК, живущие с военных сборов волонтеры и прочая новая украинская элита, для которой война – не война, а мать родна? Пока трудовой люд еще согласен и имеет возможность наполнять им карманы, окончание боевых действий для них – все равно, что зарезать курицу, несущую золотые яйца.
***
Напомним, что недавно «Ассамблея» также показывала, какая сейчас ситуация на рынке труда и как удержание государством половины населения в крепостном загоне облегчает его сверхэксплуатацию.
Кроме того, мы разбирали ко Дню учителя, какие процессы идут в системе начального образования, с которой начинается подготовка послушного пушечного мяса для нужд хозяев жизни.
______________